Страх

Проф. Дамиан Дéнис о страхе, обсессивно-компульсивном расстройстве и глубокой стимуляции мозга

Психиатр Damiaan Denys (Амстердамский университет) уже 15 лет занимается психопатологией и нейробиологией страха и лечением пациентов с обсессивно-компульсивным расстройством (ОКР). В число методов, используемых его группой, входит глубокая стимуляция мозга при ОКР.

Газета NRC публикует интервью с проф. Denys:

…Denys (48 лет) считает, что мы живем в культуре страха. Причем часто мы этого даже не осознаем. ''Мы постоянно видим мир с точки зрения страха. Так, стало абсолютной нормой бояться углеводов. Сахара преподносятся как вещества, опасные для жизни. Половина 11-летних английских детей вечером не может заснуть из-за проблем с климатом. Детей учат, что если немедленно ничего не будет сделано, то через 25 лет они будут жить в неузнаваемом мире, с засухами и наводнениями. Мы боимся всего: технологий, мобильных телефонов и беспилотников, вакцин и накопления углекислого газа в почве''.

- А разве 15 лет назад было иначе?

Denys: ''Абсолютно. Я рос в другое время, менее радужное. Это был период Холодной войны, ракет-перехватчиков, Маргарет Тэтчер и беспросветной безработицы. Тогда я изучал философию. Основная мысль была: ''неважно, что ты сейчас делаешь, все равно работы нет''. Но все равно тогда не было такой культуры страха, как сейчас. Посмотрите на нынешние гипертрофированные реакции. Вот наехал кто-то в машине на монумент в Апелдоорне (имеется в виду инцидент в присутствии королевской семьи – прим. перев.). Сразу же создали комиссию, написали правила - исключительно с целью что-то канализировать, ограничить и обеспечить контроль.

- Но ведь страх тогда уменьшается?

Denys: ''Наоборот, усиливается. Такие вещи порождают страх. То есть, принимаемые нами меры совершенно не помогают. Когда я приехал в 1998 году в Нидерланды из Бельгии, то был приятно удивлен. Кругом замки, каналы. Я еще подумал, какая потрясающая страна. Никаких ограждений на каналах, и всех учат плавать. Ну, конечно, случается, что кто-то утонет. Жаль. Но это единственный способ противодействовать опасности. К сожалению, в Нидерландах тоже происходят изменения – тут всё пытаются зарегулировать. Действительно, всё. Человек, страдающий шизофренией, застрелил несколько человек в торговом центре в Алфене-на-Рейне. И что же? Немедленно нагородили заборы вокруг владения оружием. Везде, где что-то идет не так, следует крайне защитная психологическая реакция. Из чувства страха.

- Возможно, из боязни требования финансовой компенсации?

Denys: ''Подобные требования – это тоже очень нидерландская черта. Два года назад в Бельгии случилось несчастье во время фестиваля под открытым небом. Тогда из-за непогоды пострадали люди, были даже погибшие. В Бельгии сказали: смерч, какая драма. В Нидерландах немедленно стали задавать вопросы: кто установил тот злополучный тент? Нельзя ли было предусмотреть случившееся? И начали искать виновного. Поразительно.

- Можно ли назвать страх определяющей эмоцией?

Denys: ''Значение ''эмоции'' таково: давай, двигайся. В этом смысле страх – это очень мощная движущая сила. Я даже думаю, что страх – это самая определяющая из эмоций. Мы очень многого в нашей жизни не делаем не потому, что нам так хочется, а из страха. Мы решаем не жениться на этой женщине, не покупать этот дом, не выбирать это обучение. Из страха. Мы боимся, что наши отношения разладятся, что мы не сможем оплатить ипотеку, что нас уволят с работы. Страх – это огромная движущая сила.

- Страх – это плохо?

Denys: ''Нет, у страха есть одна очень положительная сторона. Страх – это эмоция, которая показывает нам абсолютную свободу. Поэтому он нас так стесняет. Представьте: у вас великолепная работа, и вдруг вам предлагают заняться чем-то совершенно другим. Тогда первая эмоция довольно часто – страх. Получится ли у меня? Не потеряю ли я в результате мое устоявшееся благополучие?

''Самое прекрасное в человеке – это то, что теоретически он не предопределен. В принципе, он живет в полной свободе и сам способен придавать форму своей жизни. В самом крайнем случае, мы сами можем положить конец своей жизни. Возможность покончить с собой является крайней степенью свободы. Осознание этого сопряжено со страхом. По сути, мы не можем как следует обращаться с этой свободой. Именно поэтому были изобретены наука и религия – чтобы приглушить и структурировать ее. А ведь страх является именно той дверкой, которая показывает нам свободу. Мое главное послание о страхе следующее: попытайтесь посмотреть на него по-другому. Тот, кто пытается прорваться через свой страх, часто вознаграждается. Конечно, если вдруг перед вами оказывается тигр, надо бежать – это понятно. Но страх начинать взаимоотношения с другим человеком или идти работать к другому начальнику – это страх нерациональный. И именно такие повседневные страхи вы можете преодолеть''.

Denys хорошо знает, о чем говорит. Страх стал его специальностью. В Медицинском центре Амстердамского университета он занимается лечением людей со страхами, большей частью в форме обсессивно-компульсивного расстройства (ОКР). ''Я занимаюсь людьми, которые по шесть часов в день моют руки. Или есть женщина 23 лет, которая не выносит людей, чавкающих при еде. Если она слышит звуки чавканья, она становится страшно агрессивной. Она очень боится, что может причинить вред людям. Поэтому у нее больше нет близкого человека, она не работает и целый день ходит в наушниках''.

- И что Вы говорите такой женщине: попытайтесь прорваться через свой страх?

Denys: ''Конечно. Но с ними надо быть поосторожнее. Самая большая сложность – посмотреть на себя со стороны. Дело в том, что многие психиатрические расстройства крайне эгоцентричны. А потому очень трудно дистанцироваться от себя. Этого не добиться за один раз. Тут нужна поведенческая терапия, которая позволит прорваться через существующие паттерны. Ведь страх почти всегда связан с темой потери контроля. У меня есть пациенты, которые убирают и чистят по 16 часов в день, потому что, с их точки зрения, вокруг недостаточно чисто. Если они этого не делают, то они проиграли в битве с грязью.

- Когда навязчивость становится болезнью?

Denys: ''Официально – когда навязчивое поведение отнимает у вас минимум час в день, т.е. если вы час в день проверяете, закрыт ли замок, или столько проводите под душем, чтобы добиться нужной вам степени чистоты тела. При этом вы сами понимаете всю бессмысленность этого занятия, но остановиться не можете. Это указывает на то, что у Вас обсессивно-компульсивное расстройство''.

- Я, например, возвращаюсь к машине проверить, закрыты ли двери. Когда это становится расстройством?

Denys: ''В момент, когда вы должны вернуться к машине, потому что не можете думать ни о чем другом. В какой-то степени это знакомо многим людям.

- И Вам тоже?

Denys: ''Я тоже в значительной мере живу автоматизмами и ритуалами. Я тоже закрываю дверь на замок, а потом возвращаюсь проверить, закрыта ли она. Но это остается в пределах нормы. Надо всегда смотреть, как человек что-то делает: можно делать здоровым образом, а можно – болезненным. У меня были пациенты, которые не выносят каких-либо перемещений мебели в доме, и при обустройстве дома они даже намертво прикрепляют ее к полу. Была женщина, которую преследовала мысль о яде зеленых лягушек. Она все время смотрела детские программы на предмет присутствия в них зеленых лягушек. Если таковые в программе находились, она срочно звонила на телевидение со своим предупреждением.

- А Вы сами нормальны?

Denys: ''Норма'' – это не интересно. Это, по сути, остаточная категория''.

- Вы попадаете в эту остаточную категорию?

Denys: ''Не во всем. У меня ненормально, что нередко я хочу одного, а получается другое. Например, хочу придти домой вовремя и все-таки заглядываю в паб выпить пива. Не работаю, когда надо работать. Или же работаю тогда, когда работать не следует. В целом, у меня редко получается вести жизнь так, как мне бы этого хотелось.

- Чего Вы сами боитесь?

Denys: ''Как многие люди, я боюсь остаться в одиночестве, не получить признания. Но больше всего меня в юности мучал вопрос, правильно ли я живу? Сначала я изучал философию. Потрясающее образование, но четыре года спустя я подумал, а что дальше? Я же по сути ничего не делаю, только думаю. Если ты хочешь что-то значить для мира, то надо быть внутри него, а не над ним. И я нашел решение для себя в медицине. Эта профессия дала мне своего рода этический иммунитет. Потому что, будучи врачом, ты в принципе делаешь что-то хорошее для других''.

- Вам как психиатру что-то пригодилось из Вашего философского образования?

Denys: ''Абсолютно. Философия дала мне значительно большее понимание человека, чем психиатрия. Как действуют желания, что такое влюбленность – это я освоил из философии. Для меня психиатрия – это, прежде всего, техническое ремесло. Кстати, ремесло совсем не трудное. Психиатром может стать почти любой. Мы просто быстрее распознаем паттерны. Я часто говорю своим студентам: дайте уборщице неделю времени, и она тоже сможет много чего описать в пациенте. Разница в том, что мы обязаны сделать это за полчаса.

- Вы в лечении ОКР иногда используете глубокую стимуляцию мозга, которая предполагает имплантацию в головной мозг электродов. Что потом происходит?

Denys: ''Мы активируем определенные отделы головного мозга с помощью электрического тока. Этот метод уже двадцать лет достаточно широко применяется при болезни Паркинсона. Десять лет назад мы подумали, что, возможно, эту технику можно применить при ОКР.

''Например, к людям, которые по 16 часов в день ходят и моют все вокруг. Или к девушке, у которой 8 часов в день уходит на то, чтобы одеться так, чтобы ей понравилось. С когнитивной точки зрения, у них все в порядке. И это еще хуже. При депрессии или биполярном расстройстве пациент в меньшей степени это переживает. У людей с ОКР кристально чистое осознание собственного страдания. А потому давление этого страдания очень велико.

- Каков эффект от этого вмешательства?

Denys: ''Во многих случаях мы отмечаем поразительный эффект. Я видел людей, которые полностью менялись через 3-4 минуты. Я видел мужчину, который после тридцатилетней тяжелой депрессии разом избавился от симптомов болезни.

- То есть, применив пару проводков с током, вы можете за раз обесценить десятки лет психотерапии?

Denys: ''Нет. Пациентов все равно следует сопровождать психотерапией в процессе выздоровления. В конечном итоге, вы должны помочь своим пациентам выстроить новую жизнь. Изменения, происходящие в них, часто сопровождаются подавленностью: боже, чем я занимался двадцать лет? Что я в жизни упустил?

- За последние 8 лет Вы в Нидерландах имплантировали электроды в мозг 42 пациентов. Это сравнительно немного.

Denys: ''Мы планируем в конечном итоге выйти на 10-12 вмешательств в год. Больше не будет. Это все-таки очень интенсивное и дорогое лечение, с вероятностью кровоизлияний и инфекций. И оно, кстати, работает тоже не всегда. В ¾ случаев метод хорошо помогает, у части пациентов даже уходят все симптомы. А в 15% случаев расстройство сохраняется.

- Подчас люди дорожат своим расстройством, потому что оно становится неотъемлемой частью их идентичности.

Denys: ''Это правда. Есть люди, которые не хотят лечиться. Они честно говорят: я люблю мой недостаток. Если вы отберете у них это ограничение, их жизнь становится пустой и одинокой. У нас была пациентка, которая мыла и чистила все вокруг по 12-14 часов в день. Но она не хотела полностью избавиться от этого образа жизни, потому что тогда у нее высвобождалось много свободного времени. Она говорила: ''Доктор, мне этого так не хватает''. Теперь она профессионально занимается уборкой, и чистит и моет столько же часов, что и раньше. Только теперь ей за это платят''.

По материалам: Angst. – NRC Handelsblad, 15.12.13, p. 30-31.