Современная терапия
психических расстройств.

Сайт врачей психиатров

                                                                                                                                   

 

Когда поможет человек с психиатрическим опытом

Когда поможет человек с психиатрическим опытом

''У нас есть общий жизненный опыт, мы были в более глубоком измерении''

В последние годы в Нидерландах все активнее привлекаются к работе с психиатрическими клиентами люди, сами прошедшие через психическое расстройство. Их еще называют ''специалистами, обучившимися на собственном опыте''. Есть и специальные курсы, которые готовят их к работе в системе психического здоровья. Где-то они уже функционируют как полноценные сотрудники со своим кругом задач и получают за это зарплату, хотя большинство пока работает на добровольческой основе. Они взаимодействуют с амбулаторными пациентами, а с недавних пор – и с семьями, в которых есть психически больные. Предлагаем Вашему вниманию материал о работе таких консультантов из газеты Volkskrant:

''В 2010 году у меня был разговор с Богом. Тогда Амстердам оказался магическим центром мира. И еще я видел на крышах домов русских снайперов. Это продолжалось недолго, ибо я попал в закрытое отделение психиатрической клиники (т.е. без возможности свободного выхода наружу), где я мог пробыть три месяца.

Клиника привела меня в чувство. Главным лечением были таблетки. Что касается прочего, то меня не очень беспокоили, так как я не причинял проблем своим поведением. Какое-то время я отказывался от таблеток, потому что предполагал, что мне от них станет плохо, и к тому же я не доверял мотивам медиков, а особенно психиатра. Следствием моего отказа от лекарств был запрет на выход из отделения, что только усилило мои подозрения. В какой-то момент я все-таки решился на прием лекарств. И не потому, что я начал доверять персоналу, а потому, что понял – меня будут держать в отделении, пока я не сдамся. Другим условием моего освобождения было сотрудничество с психиатром. Вскоре после выхода из больницы я перестал принимать лекарства. Десять месяцев спустя меня околдовала ведьма и я начал общаться с душами умерших.

После разговора с моим новым психиатром я решил опять начать принимать лекарства. Но не потому что меня к этому вынудили, а потому что я им начал доверять. В этот раз меня в больницу не забрали – я мог восстанавливаться дома.

В медицинском смысле восстановление означало выход из психоза, но далее следовал многолетний процесс борьбы с депрессией и тревогой, экзистенциальными сомнениями, потерей идентичности, самосознания и смысла жизни. С депрессией можно было справиться с помощью лекарств, от тревоги я принимал бензодиазепины – не часто, так как к ним может развиться привыкание, а в остальном меня оставили на собственное усмотрение. Настоящее восстановление, как я узнал позднее, дело довольно долгое и предполагает обучение жить со своими ограничениями, поиск своей идентичности и обретение самоуважения и чувства уверенности в себе. В этом мои врачи при всем желании помочь мне не могли.

После всего того, что со мной случилось, я не захотел возвращаться на старую работу в качестве охранника, откуда меня уволили из-за моей чрезмерной подозрительности, и решил, что могу сделать что-то в психиатрии, например, поддерживать пациентов в процессе выздоровления. За счет государства я прошел курс ''специалиста, обучившегося на собственном опыте'', и в окончании курса меня уже наняли на работу в психиатрическую службу Амстердама, где я стал частью амбулаторной бригады.

И там я столкнулся с человеком, у которого только-только завершился психоз, и он только-только вернулся на землю, переполненный тревогой и неуверенностью. Ему ничего не было нужно, он ничего не желал и ни на что не надеялся. Я не знал, что ему сказать.

Моя работа как специалиста, обучившегося на собственном опыте, основывается на моих собственных переживаниях как психиатрического пациента, но как это использовать, чтобы помочь конкретному пациенту? Или даже более существенный вопрос: как установить действенный контакт с пациентом? Четкого ответа на этот вопрос у меня не было.

''Специалист, обучившийся на собственном опыте'' – это сравнительно новая функция в системе психического здоровья Нидерландов, и ее задачи еще не очень четко определены. В конце 2014 система психического здоровья страны сформулировала первые функциональные обязанности для такой должности. Это скорее пионерское занятие для людей с психиатрическим опытом, социальная и личностная попытка реализации себя в профессии.

По моему опыту, важной проблемой психиатрии являются доверительные отношения между врачом и его клиентом. Как тут помочь? И если отношения доверия установлены, что делать дальше?

Коллега с опытом психической болезни
Чтобы лучше разобраться с содержанием работы, я назначил встречу с коллегой Нанетт Ватерхаут, которая работает на севере страны. Ее служба первой внедрила позиции специалиста, обучившегося на собственном опыте.

Утром, по завершении ежедневного рабочего совещания, мы сели в машину и отправились на дом к ее клиенту. Нанетт сидела за рулем. По дороге она мне рассказала, как у нее в возрасте 16 лет впервые появились жалобы депрессивного характера. ''У нас это в генах,'' – говорит она. – ''Мать страдала депрессиями, даже пыталась покончить с собой. А у брата шизоаффективное расстройство''.

''У меня проблемы начались два года назад,'' – рассказывает Нанетт. Поначалу она их решала передышкой от работы и приемом лекарств по назначению домашнего врача. Когда становилось лучше, жизнь текла своим чередом. ''Слава Богу, что лекарства не очень помогали, так что мне пришлось самой заняться собой. Я в детстве перенесла психологическую травму, и у меня был негативный образ себя. Я отправилась на терапию под названием ''десензитизация и повторная проработка с помощью движений глаз (Eye Movement Desensitization and Reprocessing – EMDR), на групповую психотерапию, телесную психотерапию.

Не одна
Она долго избегала психиатрию. ''Я видела, что там может случиться: мои брат и мать подолгу находились в больнице. Я этого не хотела… Но потом мне стало очень плохо, я потеряла контроль над собой''.

Наконец-то ей удалось найти хорошего психиатра, которая ее хорошо понимала. ''Когда меня одолевали мысли о самоубийстве, она меня спросила: кому ты позвонишь, когда станет совсем плохо? Я подумала, могу ли я грузить людей своими проблемами? Нанетт спросила двух человек, может ли она им позвонить. ''Ты чувствуешь себя намного спокойнее, когда знаешь, что ты не одна''.

Из опыта со своей матерью и братом она усвоила, насколько важно, чтобы рядом был человек, готовый тебя выслушать. Сейчас, работая с клиентами, она в первую очередь их выслушивает. ''Мне не важен диагноз… Мне надо увидеть, что это за человек, что им движет''. Потом уже она ищет возможности обойти ограничения конкретного человека…

''Знаете, что важно? Надо двигаться вперед очень маленькими шажками, чтобы не было страшно отступить на шаг назад. Сама я выступаю в качестве консультанта, с которым можно поговорить, а потом и искать те качества, интересы и таланты, которые могут вернуть чувство уверенности в себе. Часто люди об этом не думают и считают, что эти их качества поражены болезнью''.

Миновав живописные пастбища, мы подъехали к деревне, в которой жила клиентка Нанетт по имени Люк. Она приняла нас на кухне. Предложила чай или кофе на выбор. У нее в доме было светло, на подоконнике ящик с цветами, из гостиной открывается вид на луга. Люк указывает на яркую картину на стене: на синем фоне изображено лицо с оранжевыми щеками и красными глазами в форме сердечек. ''Это я написала в психозе,'' – гордо рассказывает она. ''Я рисовала, как чувствовала. Моя аура распалась, и многие раздражители проникли внутрь''.

''Ты научилась справляться с избыточными стимулами,'' – говорит Нанетт. ''Ты многому научилась из книг, а также из личного опыта. Теперь ты знаешь, как можно предупреждать психоз''.

Люк согласно кивает: ''Я прочла 600 книг, чтобы улучшить себя''. Время от времени почва уплывает у нее из-под ног. ''Потом я жила в мире духов. Я чувствовала рядом дух умершего отца. Теперь, когда я вижу у своей постели голубоватых призраков, я знаю, я перешла черту. Половина обывателей при этом сочтет меня сумасшедшей, а половина – признает человеком с духовным вúдением''.

Нанетт спрашивает Люк, что на ее взгляд самое главное из усвоенного ей знания. ''Принять себя,'' – ответила она не задумываясь.

Двадцать три года назад, во время химиотерапии по поводу рака грудной железы у нее развился первый психоз. ''Почти все эти годы, за исключением последних двух лет, я лежала в постели по 18 часов в день. Из-за того, что моя аура распалась, я стала очень чувствительной. И у меня всегда присутствовала боязнь тревоги. Личный опыт Нанетт заставил меня обратить на это внимание''.

Малые цели
''Часто боишься, что что-то пойдет не так,'' – говорит Нанетт. ''С таким продолжительным опытом психозов, как у Люк, все время кажется, что что-то пойдет не так. Мы обычно ставим малые цели и смотрим, что нужно сделать, чтобы их достигнуть, потому что двигаясь маленькими шажками мы можем обретать новый позитивный опыт''.

Контакт с Нанетт для Люк особенный: он отличается от контактов с другими работниками службы психического здоровья. ''Это контакт на уровне души… У нас есть общий жизненный опыт, мы были в более глубоком измерении. Я так рада, что в службе есть люди с личным опытом похожих проблем. Я думала, что для меня все закончено, я не смогу больше работать… Нанетт дала мне надежду''. Теперь Люк подумывает о том, не начать ли помогать другим людям с аналогичными проблемами. ''Тогда ты можешь оказаться значимым для кого-то''.

Психиатр Julian Barnet работает в службе психического здоровья Северная Голландия около 3-х лет: ''Мы в работе с клиентами все больше исходим из такой позиции: уважаемый пациент, какие у вас на самом деле планы на будущее, чего вы хотите? Традиционное патерналистское обращение быстро ушло в прошлое. В том прошлом практически всегда речь шла о госпитализации. К человеку относились как к безнадежной потере, которую надо терпеть. Сейчас происходит изменение объема и качества помощи. Многим работникам трудно дается уменьшение своего вмешательства в жизнь пациента''. Более равноправные отношения между врачом и пациентом изменяют и роль пациента. ''Люди стали более независимыми, и их меньше устраивает роль жертвы / пострадавшего. Это заметно по количеству инициатив, исходящих от наших клиентов''.

Человек может принимать на себя роль пациента по причине недостаточной информированности, и тогда он оказывается зависим от позиции врача. Barnet: Как врач я обязан достаточно подробно информировать пациента, используя понятные ему слова (т.е., не злоупотребляя медицинской профессиональной лексикой); я также обязан следить за тем, чтобы кто-то наблюдал за выполнением принятых нами совместно решений. Это записано в законе. Но некоторая зависимость все равно сохраняется. И вот тут на помощь приходит работник с личным опытом психиатрического расстройства. Ведь если клиент не захочет делать то, что ему предписал врач, то его никто не может заставить''.

Слепленные из одной глины
Следующая встреча с Нанетт состоялась в офисе службы психического здоровья, вернее, в буфете, где Нанетт пила кофе со своими клиентами Андре (имя изменено) и Денни (39 лет). Нанетт рассказала, что оба мужчины прошли с ней курс восстановления. Денни рассказывает, что курс многое ему дал в плане стабилизации жизни. Теперь он может позволить себе быть собой. Обычно порядок жизни задают работники службы психического здоровья, а теперь он сам управляет своей жизнью. ''Раньше меня всегда загружали лекарствами, и в результате я отрешенно сидел в стороне, потому что мир был для меня неуютен и сложен. По моей просьбе фармакотерапия была прекращена. Теперь дела идут лучше''.

''Ты обращаешься к тому, что люди освоили из своего предыдущего опыта,'' – говорит Нанетт. ''Любой кризис - это в том числе возможность узнать что-то новое. Чем раньше ты научишься распознавать признаки приближающегося обострения, тем лучше ты научишься управлять своей жизнью''.

''Наши консультанты, ''обучившиеся на собственном опыте'', тоже показывают свою уязвимость,'' – говорит Денни. ''И ты сразу чувствуешь себя в безопасности. С профессиональными медиками нет чувства равенства. Ты чувствуешь себя непонятым. Ты рассказываешь врачу о своих проблемах, а он пишет, заполняя разные формуляры. С консультантами, как Нанетт, все по-другому. Она рассказывает: у меня такое тоже было, и я с этим справилась. Тогда ты видишь для себя открывающуюся возможность – у нее было нечто подобное. И она лучше может объяснить твои проблемы профессионалу, а тебе - подсказать правильные слова''.

''Если у тебя психоз,'' – присоединяется к разговору Андре, - ''тебя не понимают. Это трудно. Люди предпочитают к тебе не обращаться, а друзья попросту уходят''.

Денни пытался покончить с собой. ''Время от времени мне все в жизни видится в таком черном цвете. И об этом трудно говорить. Считается, что суицидальная попытка – это способ привлечь к себе внимание. А потом страх, лекарства''.

''Самоубийство я понимаю,'' – реагирует Андре. ''Я пытался уйти из жизни. Это не попытка привлечения к себе внимания. Ты уже просто ничего не хочешь''.

''Попытайся в следующий раз обратиться за помощью,'' – говорит Денни.

''Да, трудно понять состояние, в котором ты никогда не был,'' – произносит Нанетт…

По материалам:
Ervaringsdeskundige voor familie psychiatrisch patient. – Internet (ggznieuws.nl), 07.08.15. Pioneren in de psychiatrie. – de Volkskrant, 31.01.15, p. 9-11.

 

Контент распространяется под лицензией CC-BY-NC-ND (CC Attribution–NonCommercial–No Derivatives 4.0 International) «С указанием авторства–Некоммерческая–Без производных версий 4.0 Международная».

Политика конфиденциальности