Искусственное разделение болезней мозга
''Любое расстройство мозга влияет как на моторику, так и на настроение, чувства и поведение''
Нидерландская De Volkskrant публикует в рубрике ''наука'' интервью с профессором психотических расстройств Утрехтского университета Iris Sommer (Ирис Соммер). Интервью посвящено новой книге Sommer под названием ''Сбой мозга'':
''Если у человека жалобы на сердце, то обычно он идет к кардиологу. А по поводу катаракты лечится у офтальмолога. А вот с болезнями мозга мы обращаемся к двум специалистам: неврологу и психиатру. С болезнями мозга, которые проявляются прежде всего физическими симптомами, надо идти к неврологу. А при расстройствах мозга, которые вызывают в нас подавленность или тревогу, обращаться следует к психиатру.
''Действительно, необычно,'' – говорит психиатр Sommer. ''Потому что три четверти жалоб, отмечаемых при шизофрении и тяжелой депрессии, присутствуют также при рассеянном склерозе, болезни Паркинсона или при тяжелых черепно-мозговых травмах в результате, скажем, автомобильной аварии. Любое расстройство мозга влияет как на моторику, так и на настроение, чувства и поведение''.
В своей последней книге ''Сбой мозга'' (нидерл. Haperende hersenen) автор описывает девять человек с болезнями мозга в диапазоне от обсессивно-компульсивного расстройства до рассеянного склероза, от болезни Альцгеймера до шизофрении. Между всеми этими болезнями действительно есть поразительное сходство. ''Пациенты с рассеянным склерозом – болезнью, связанной, прежде всего, с потерей мышечной силы – точно так же страдают от чувства усталости, подавленности и апатии, как и пациенты, которым выставлен психиатрический диагноз. Кроме того, более половины пациентов с рассеянным склерозом в определенный момент времени начинают испытывать трудности с мышлением, особенно когда речь идет об обучении чему-то новому. Все идет медленнее''.
''Ровно наоборот выглядит картина типичных психиатрических болезней. Возьмите шизофрению, при которой часто возникают серьезные проблемы с моторикой. Мышцы пациентов могут до такой степени цепенеть, что они не в состоянии двигаться. Другой общий знаменатель – речевые расстройства. Кроме того, у всех пациентов мы видим, что сочетание психических и моторных проблем легко приводит к социальной изоляции,'' – говорит Sommer.
В своей книге она описывает не только конкретных людей с их болезнью, но и подробно объясняет, что происходит не так с проработкой информации в мозге пациентов. Она помогает читателю пробраться через разделы о слипающихся белках, о сорвавшихся с узды стрессовой и иммунной системах, и о дефиците дофамина. С технической точки зрения, неврологические и психиатрические болезни тоже очень похожи.
Sommer написала эту книгу, прежде всего, для пациентов и членов их семей. По ее мнению, существует большая потребность в знании о том, что происходит в голове человека, прежде всего, при психиатрических расстройствах. ''Это помогает понять, откуда у человека берется, скажем, мания, или почему у вашего сына бред преследования''.
- Как развивается бред преследования?
Sommer: ''Проблемы начинаются, когда у вас образуется избыток дофамина. Дофамин – это вещество, которое помогает фильтровать поступающую в мозг информацию. Если вы начнете осознанно прорабатывать все впечатления, которые поступают через глаза, уши, нос, кожу и вкусовые рецепторы, то это невозможная задача. Так что мозг отсеивает от 80% до 90% поступающей информации как не имеющую отношения к делу.
''Смотрите на дофамин как на цветовой маркер: вот информация, далее я что-то с ней должен делать. Избыток дофамина означает, что слишком много информации выводится в сознание. А если мы что-то начинаем осознавать, мы предполагаем, что это действительно должно быть важно. В результате вы начинаете воспринимать разные разрозненные фрагменты и события, никак не связанные между собой. Тогда человек начинает искать объяснение, объединяя все эти события в единое целое. Это бред. Вы начинаете видеть в летящей птице знак приближающихся перемен в погоде, которые, в свою очередь, являются следствием разогревания Земли. Мозг пытается понять мир''.
- Почему один считает себя Наполеоном, а другой уверен, что за ним следит ЦРУ?
Sommer: ''Это все зависит от того, чем вы в данный момент занимаетесь. Если вы выросли в условиях жесткого фундаментального религиозного воспитания, то у вас скорее появится бред с дьяволом, чем у человека, выросшего в нерелигиозной среде. Нынешние молодые пациенты часто считают, что за ними по пятам следуют банды наркоторговцев или агенты ЦРУ. Бред всегда соответствует социально-культурному контексту пациента''.
- В книге Вы лишь один раз употребляете слово ''психика'', что крайне необычно для психиатра. Как будто психика не имеет отношения к подобным расстройствам.
Sommer: ''Психика – понятие довольно размытое. Я предпочитаю понятия ''характер'' или ''личность''. Ваш вопрос предполагает, что психика не принадлежит к сфере телесного, это нечто иное. Наши предрасположенности, строение тела предопределены отчасти генетически, отчасти химически и отчасти биологически. Склонность к определенному характеру в такой же мере заложена в вашем организме, как и предрасположенность к голубым глазам''.
- В вашей книге подчеркивается физическая сторона психиатрических расстройств, по сравнению с психологической стороной.
Sommer: ''Я не согласна. Я описываю в книге пациентку, у которой в результаты травли развилась психологическая травма. У другой пациентки сексуальные злоупотребления со стороны взрослых закончились биполярным расстройством. Когда ты, будучи ребенком, сталкиваешься в ходе развития с такими негативными вещами, которые активируют твою стрессовую систему, то что-то меняется в твоих генах. В результате определенные гены ''включаются'' в большей или в меньшей степени, и следствием этого является определенная уязвимость. О травме нельзя говорить, что она или физическая, или психическая. Это всегда и то, и другое''.
Iris Sommer принадлежит к школе ''мы – это наш мозг'' нейробиолога и исследователя мозга Дика Свааба (который, кстати, написал предисловие к этой книге). Вместе с тем, в среде профессионалов не все принимают точку зрения, что депрессия и шизофрения являются болезнями головного мозга. Например, проф. Jim van Os из Маастрихтского университета считает имеющиеся научные свидетельства недостаточными. Он подчеркивает, что депрессивность и подозрительность есть у всех, и каждый является носителем сотен генов, связываемых с шизофренией. С его точки зрения, люди, у которых развились депрессия или психоз, принадлежат к вариации в конечной части спектра. Кроме того, жалобы, связываемые с шизофренией, слишком разнообразны, чтобы говорить об одной и той же болезни, считает van Os.
- То есть, как говорят нейробиологи, черный ящик мозга лишь только приоткрыт. Существует ли уверенность в том, что отложения белка, гиперактивная иммунная система или нарушения высвобождения нейротрансмиттеров являются причиной болезней мозга, а, скажем, не их следствием?
Sommer: ''Кое-что мы не знаем. Но то, что дофамин является причиной психоза, известно точно. В прошлом проводились эксперименты с наркотиками, которые повышали уровни дофамина и вызывали психозы. Например, работы с амфетамином и кокаином. С прекращением приема этих наркотиков психозы завершались. Это указывает на существование причинной связи''.
- Что исследования биологических причин психиатрических расстройств дали обычным пациентам?
Sommer: ''Как насчет антипсихотиков? Мы забываем об этом, так как не участвовали в их разработке. Но ведь это же была революция в психиатрии. До 1950 года людей с психозами закрывали в лечебницы, часто пожизненно. Для их лечения использовали горячие и холодные ванны, иногда электрошок, но на самом деле возможности помочь им не было. Потом появились антипсихотики, и мы получили возможность регулировать уровень дофамина, и тогда эти расстройства перешли в класс излечимых. Ныне восемь из десяти пациентов с шизофренией могут оставаться жить дома''.
В книге Sommer очень часто встречается слово ''стресс''. Стресс в том смысле, что организм не получает достаточного времени на отдых, чтобы восстановиться после напряжения, и в результате старые, пострадавшие клетки ''не ремонтируются'', а дефицит пищевых веществ не компенсируется. Избыточный стресс – в сочетании с разнообразными факторами, напр., уязвимостью и личностью – часто выступает в качестве триггера расстройства в мозге или его усугубления''.
Что касается взаимодействия между неврологией и психиатрией, то на этот счет у Sommer оптимизма немного. Хотя для многих пациентов это было бы наилучшим решением. ''Врачи склонны при рассеянном склерозе уделять основное внимание потере мышечной силы, при шизофрении – психозу, а при синдроме Жиля де ла Туретта – тикам. При том, что многие пациенты с рассеянным склерозом испытывают больше проблем с чувством усталости и подавленным настроением, чем с мышечной силой. Пациенты с болезнью Паркинсона часто больше страдают от потери друзей и работы, чем от дрожания конечностей. Этим общим жалобам, которые отмечаются при всех болезнях мозга - от усталости до потери концентрации и проблем со сном - уделяется пока мало внимания''.
Sommer многого ожидает от будущих исследований в области нейронаук: ''Новые техники исследования позволят нам раньше диагностировать расстройства мозга, например, в случае людей с повышенным риском определенных наследственно обусловленных болезней головного мозга. И я надеюсь, что с помощью противовоспалительных средств мы сможем замедлить течение болезней Паркинсона, Альцгеймера, а также шизофрении. Сейчас мы с диагнозом этих болезней запаздываем лет на десять. А эти десять лет очень значимы: со временем снижается пластичность головного мозга, и лечение становится более проблематичным. Сравните с кардиологией: если раньше кардиолог начинал действовать только после первого сердечного приступа, то сейчас к нему направляют людей с высоким уровнем холестерина или высоким кровяным давлением – просто чтобы предотвратить возможность инфаркта. Мы тоже должны идти по этому пути''.
По материалам:
Altijd psychisch en fysiek. – De Volkskrant, 22.08.15, Suppl. Sir Edmund, p. 38-40.